Юрия Гагарина на одной из пресс-конференций журналисты спросили:
- А был ли момент, когда вы осознали значение сделанного вами?
Гагарин задумался, но только на мгновение.
- Пожалуй, такой момент был. Это когда я узнал, что сообщение о моем полете читает по радио диктор Юрий Левитан, - сказал первый космонавт.
«Шнурок. У него развязался шнурок», - почему-то это первое, что подумалось Левитану, следящему за прямой трансляцией по ЦТ со столичного аэродрома Внуково. В студии Всесоюзного радио установлена новинка и гордость советской электронной промышленности черно-белый телевизор «Квант». К маленькому, размером с книжку, экрану, прильнули все сотрудники дневного эфира. В Москве полдень 12 апреля 1961 года. Левитан только что отошел от микрофона, зачитав важное правительственное сообщение.
Сообщение ТАСС «О первом в мире полете человека в космическое пространство».
«12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток” с человеком на борту.
Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника "Восток” является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич.
Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли.
По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет 89,1 минуты; минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее; равно 175 километрам, а максимальное расстояние (в апогее; составляет 302 километра; угол наклона плоскости орбиты к экватору 65 градусов 4 минуты. Вес космического корабля-спутника с пилотом-космонавтом составляет 4725 килограммов без учета веса конечной ступени ракеты—носителя.
С космонавтом товарищем Гагариным установлена и поддерживается двухсторонняя радиосвязь. Частоты бортовых коротковолновых передатчиков составляют 9,019 мегагерца и 20,006 мегагерца, а в диапазоне ультракоротких волн 143,625 мегагерца. С помощью радиотелеметрической и телевизионной систем производится наблюдение за состоянием космонавта в полете.
Период выведения корабля-спутника Восток на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально.
Полет корабля-спутника "Восток” с пилотом-космонавтом товарищем Гагариным на орбите продолжается».
Это было совершенно фантастично. Разумеется, Левитан знал обо всех успехах советской космической программы. Начиная с осени 1957-го, с момента запуска первого искусственного спутника Земли, Левитан извещал советских радиослушателей о каждом новом дерзком прорыве в космос. Не рассказывал только о неудачах. Ведь были и провальные старты, случалась «плановая» и «внеплановая» гибель животных в испытательных полетах. Об этом в главном пропагандистском ведомстве СССР предпочитали не говорить вслух, но радийщики люди дошлые, о многом знали или догадывались.
Более полутора часов, пока Гагарин находился на орбите, Левитан рассказывал в эфир о его маршруте. Вот космонавт пролетает над Южной Америкой и с борта корабля «Восток» шлет привет партии и правительству. Вот он уже над Африкой, рапортует, что хорошо переносит состояние невесомости. Но что будет дальше? Как и где он приземлится? Об этом, похоже, знал только руководитель советской космонавтики Королев.
Утро 12 апреля держало всех сотрудников Всесоюзного радио в напряжении. Но вот раздался долгожданный звонок, вслед за ним застрекотал телетайп: новое сообщение ТАСС. Голос Юрия Левитана в эфире звучал так, как он звучал только в День Победы.
Сообщение ТАСС «Об успешном возвращении человека из первого космического полета».
«После успешного проведения намеченных исследований и выполнения программы полета 12 апреля 1961 года в 10 часов 55 минут московского времени советский космический корабль “Восток” совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза.
Летчик-космонавт майор Гагарин сообщил: "Прошу доложить
партии и правительству, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею”.
Осуществление полета человека в космическое пространство открывает грандиозные перспективы покорения космоса человечеством.
ТАСС, 12 апреля 1961 года».
И вот этот первый в мире космонавт, советский человек майор Юрий Гагарин широко шагает по ковровой дорожке от трапа самолета к установленной у кромки взлетного поля правительственной трибуне. За ним жадно следят миллионы глаз - передача транслируется в прямой телеэфир. А тут - шнурок развязался!
Почему-то это так взволновало Левитана, что перехватило голос. Ему вновь пора к микрофону - читать обращение ЦК КПСС к «советскому народу, народам всего мира, всему прогрессивному человечеству» о великом историческом событии, тут надо сконцентрироваться - а у Гагарина развязались шнурки на ботинках. «Не споткнулся бы», - горячо желал Левитан. В студии кто-то ойкнул и вслух повторил те же слова. Развязавшийся шнурок стал той трогательной деталью, которая вдруг показала всем, что Юрий Гагарин — не небожитель вовсе, каким хотели представить его советские пропагандисты, а самый обычный человек. Вот идет по ковровой дорожке, небольшого роста самый великий в мире человек, а на правом ботинке мотыляется развязанный шнурок. Этот злосчастный шнурок в те минуты волновал Левитана больше, чем осознание величия самого момента встречи первого человека, только что вернувшегося из космоса.
Это уже потом из рассказа самого Юрия Гагарина Левитан узнает точно, что это был не шнурок, а подвязка от носка. Во время того самого исторического прохода Гагарина к встречавшим его Хрущеву, Брежневу, Суслову отстегнувшаяся подвязка больно била по ноге. Но Юрий Алексеевич не споткнулся. Наверное, услышал мысли миллионов советских людей, прильнувших в полдень 12 апреля к экранам телевизоров и горячо желавших ему держать шаг.
Весь Советский Союз - да что там, весь земной шар ликовал!
Это был действительно общий праздник всего человечества. Бурлили лондонский Гайд-Парк и Трафальгар-сквер, нью-йоркская Пятая авеню, Трокадеро и Пляс ле Конкорд в Париже. Обнимали и целовали, поздравляли друг друга с полетом в космос люди во всех уголках планеты.
Лондонская «Таймс» безмерно удивлялась: «Для Жюля Верна путешествие вокруг Земли продлилось 80 дней. Русский майор Гагарин облетел нашу планету за 108 минут. Промежуток между утренним кофе и поздним завтраком, время, которое ежедневно многие из городских служащих проводят в пути между домом и местом работы. Честь русским! Они поразили воображение всего мира, как в XV веке поражали воображение люди - открыватели новых земель».
Апрельский эфир звенел космосом. Международные радио- и телепередачи из Москвы на русском и английском транслировались через приемо-передающие станции Таллина, Хельсинки, Стокгольма и Лондона.
И вновь Левитану пришлось вспомнить свое победное военное прозвище - Салютан. Вечером 12 апреля двадцатью артиллерийскими залпами Родина салютовала в честь первого космонавта. Салюты прошли в Москве и городах-героях Ленинграде, Киеве, Волгограде. На следующий день начались и продолжались два дня с короткими ночными перерывами грандиозные торжества на Красной площади в Москве. Юрий Левитан наблюдает за ними по телевизору из эфирной студии. «Все там будем!» - привлек внимание большой плакат, текст заставил Левитана улыбнуться. В космос, в космос устремлялись мечты миллионов. В студию шли и шли приветственные телеграммы из всех концов Советского Союза.
Левитан зачитывал телеграмму за телеграммой.
«Сообщение о запуске первого в мире космического корабля с человеком на борту потрясает до глубины души, вызывает законную гордость за нашу Советскую Родину, за наш героический народ-созидатель. Это великий подвиг великого народа. Мы были уверены, что первым в космосе будет советский человек. И стал наш летчик майор Ю. А. Гагарин. Очень радостно, что он успешно выполнил историческое задание Родины, счастливо вернулся на родную землю. Александр Иванович Покрышкин, маршал авиации, трижды Герой Советского Союза». «С восхищением узнали о вашем героическом подвиге. Приветствуем вас — пионера космического полета. Горячо поздравляем с осуществлением извечной мечты человечества. Семья Циолковского». «Экипаж самолета “Ил-18”, выполняющего рейс Москва - Антарктида, находясь в небе над пустыней Сахара, шлет пламенный привет и горячие пожелания здоровья и счастья первому в мире космонавту Гагарину». «Моряки атомного ледокола “Ленин” из моря Лаптевых обращаются к Юрию Алексеевичу Гагарину со словами благодарности и восхищения его подвигом». «Рыбаки плавбазы “Камчатка” решили назвать один из сейнеров именем первого космонавта Земли». Шахтеры и чабаны, военнослужащие и командиры, инженеры и ученые, партийные организации и трудовые коллективы из всех пятнадцати союзных республик спешили выразить первому космонавту свою любовь. Сотни советских мальчишек, появившихся на свет во вторую декаду апреля, назвали Юриями. Русское имя вмиг разошлось по всей планете, маленькие Юрии появились в Азии, Африке, Европе и обеих Америках!
Со своим звездным тезкой Юрий Левитан познакомился 17 апреля. Гагарин впервые после полета выступил в прямом эфире Центрального телевидения. Космонавт был в парадной форме, с новенькой звездой Героя и орденом Ленина на кителе. Левитан невольно бросил взгляд на его обувь: как там шнурки? Все было в порядке.
Юрии пожали друг другу руки, церемония вышла несколько комичной.
- Здравствуйте, Юрий! Я - Юрий Левитан.
- Здравствуйте, Юрий. Я - Юрий Гагарин!
Рассмеялись оба, разулыбалась и вся студия.
Гагарин прошел за столик с установленным на нем микрофоном, второй стул предназначался для Левитана, третий - еще для одного гостя передачи - Героя Советского Союза военного летчика Алексея Маресьева. На столике в широкой и низкой вазе стоял большой букет каких-то белых цветов, бутылка шампанского, фужеры, фрукты. Все это сильно мешало обоим Юриям и Алексею Петровичу, их почти не было видно. Наконец, кто-то из эфирной команды ЦТ догадался букет унести, сразу стало просторнее, и Левитан выложил на столик свой заранее приготовленный подарок Гагарину - пленку с записью радиопередач о первом в истории полете человека в космос. Все сто восемь минут исторического гагаринского полета, включая знаменитое юрино: «Поехали!»
- Ну что же, Юрий Алексеевич, поехали? - лукаво спросил Левитан, начиная интервью.
- А что - поехали! - повторил Гагарин, начиная рассказ о своих впечатлениях за те сто восемь минут.
Советский Союз слушал о том, как нарастал гул стартовых дюз, превращаясь в могучий рев, как дрожь корпуса ракеты передалась человеку в скафандре. О том, как Юрий на восьмидесятой секунде после старта, взглянув в маленький иллюминатор «Востока», увидел широкую сибирскую реку, ее островки и берега, поросшие тайгой, освещенной солнцем и, не удержавшись, воскликнул: «Красота какая!» О том, как неимоверная тяжесть перегрузок сменилась легкостью и радостью невесомости космического полета, как откуда-то из-под кресла вдруг вылетели и остановились перед лицом, покачиваясь, планшет, карандаш и блокнот. А пролившиеся из шланга, когда он попробовал напиться, капли воды приняли форму крошечных шариков, но позже, притянутые массой корабля, прилипли к стенкам и иллюминатору. О том, как по требованию Центра управления полетом рассказывал Земле, что испытывает, что видит.
Из книги Юрия Гагарина «Дорога в космос»
«“Заря” поинтересовалась, что я вижу внизу. И я рассказал, что наша планета выглядит примерно так же, как при полете на реактивном самолете на больших высотах. Отчетливо вырисовываются горные хребты, крупные реки, большие лесные массивы, пятна островов, береговая кромка морей... Я видел облака и легкие тени их на далекой милой Земле. На какое-то мгновение во мне пробудился сын колхозника. Совершенно черное небо выглядело вспаханным полем, засеваемым зерном звезд. Они яркие и чистые, словно перевеянные. Солнце тоже удивительно яркое, невооруженным глазом, даже зажмурившись, смотреть на него невозможно. Оно, наверное, во много десятков, а то и сотен раз ярче, чем мы его видим с Земли. Ярче, чем расплавленный металл, с которым мне приходилось иметь дело во время работы в литейном цехе. Чтобы ослабить слепящую силу его лучей, я время от времени перекрывал иллюминаторы предохранительными шторами.
Наблюдения велись не только за небом, но и за Землей. Как выглядит водная поверхность? Темноватыми, чуть поблескивающими пятнами. Ощущается ли шарообразность нашей планеты? Да, конечно! Когда я смотрел на горизонт, то видел резкий, контрастный переход от светлой поверхности Земли к совершенно черному небу. Земля радовала сочной палитрой красок. Она окружена ореолом нежно-голубого цвета. Затем эта полоса постепенно темнеет, становится бирюзовой, синей, фиолетовой и переходит в угольно-черный цвет. Этот переход очень красив и радует глаз...
Все время пристально наблюдая за показаниями приборов, я определил, что «Восток», строго двигаясь по намеченной орбите, вот-вот начнет полет над затененной, еще не освещенной Солнцем частью нашей планеты. Вход корабля в тень произошел быстро. Моментально наступила кромешная темнота. Видимо, я пролетал над океаном, так как даже золотистая пыль освещенных городов не просматривалась внизу...
В 9 часов 51 минуту была включена автоматическая система ориентации. После выхода «Востока» из тени она осуществила поиск и ориентацию корабля на Солнце. Лучи его просвечивали через земную атмосферу, горизонт стал ярко-оранжевым, постепенно переходящим во все цвета радуги: к голубому, синему, фиолетовому, черному. Неописуемая цветовая гамма! Как на полотнах художника Рериха!».
Затаив дыхание, в студии Центрального телевидения слушали рассказ первого космонавта. Тишина стояла такая, что в паузах между его словами было слышно, как шипят, поднимаясь вверх, пузырьки в бокале с шампанским, стоящие перед Гагариным. Завершив рассказ, он чуть привстал и как-то растерянно, но по-военному коротко кивнул, как бы докладывая: мол, рапорт окончен. Студия взорвалась аплодисментами. Таких оваций, признался себе Левитан, он не слышал даже после «исторических» речей Сталина.
Гагарин еще много раз приходил в студию ЦТ и Всесоюзного радио. Все время вплоть до своей трагической гибели в 1968-м он был частым гостем и живым участником Всесоюзного радио- и телеэфира. Популярность его в профессиональной среде советских телевизионщиков и работников радио была поистине сказочной.
После первой совместной апрельской передачи два Юрия стали друзьями. И случилось это не по желанию Левитана, а по воле Гагарина.
В 1961-1962 годах Гагарин нередко выезжал за рубеж - его всюду мечтали видеть. В это время Гагарин стал настоящим Послом мира, побывав более чем в 30 странах. Однажды зимой 1962-го в квартире Левитана раздался звонок. В трубке прозвучал знакомый всему миру голос Гагарина: «Юрий Борисович, у меня в субботу пельмени, приезжайте. Адрес такой-то».
Чета Гагариных недавно переехала из крошечной служебной «двушки» на Чкаловской в новую четырехкомнатную квартиру в Звездном городке.
«Выделить по месту службы», — значилось в соответствующем правительственном постановлении о выдаче Герою Советского Союза просторного жилья. А это означало, что и дома Гагарин был под приглядом: личная жизнь первого советского космонавта принадлежала государству.
В квартире Юрия и Валентины Гагариных часто бывали гости, в основном друзья-космонавты с семьями. Но захаживали и народные артисты, известные спортсмены. В числе своих друзей Юрий Гагарин считал Юрия Левитана.
Приехав к Гагариным, Левитан проходил на кухню, где принимал самое активное участие в лепке пельменей, фирменного блюда Валентины и столь любимого всеми друзьями этого хлебосольного дома. За пельменями выпивали самую малость - Юрий Алексеевич готовился к своему второму полету, соблюдал режим и следил за физической формой. Впрочем, этим же отличались Титов, Леонов, Быковский, Волынов, Беляев и другие летчики-космонавты, уже побывавшие на орбите и собиравшиеся в следующие «командировки за Землю». Потом пели песни, читали стихи.
Как-то Валентина позвала из кухни: «Юра!» На зов прибежали Гагарин и Левитан. Вдоволь насмеявшись, Гагарин - уже полковник - велел штатскому диктору:
- Юрий Борисович, будете Юрием Первым, по старшинству. Я, стало быть, Юрием Вторым. Идет?
- Идет! - легко согласился Левитан.
В доме Гагариных частенько бывал начинающий тогда журналист «Комсомольской правды» Ярослав Голованов.
Из записных книжек Я. Голованова.
Книжка № 29, октябрь 1964-го — май 1965 г.
«Я включен в состав негласной комиссии по подготовке празднования 50-летия Б. В. Раушенбаха (академик, один из основателей и практиков советской космонавтики). Раушенбах предупредил, что после первой же нормально-юбилейной фразы в свой адрес он уйдет сразу, и категорически потребовал, чтобы юбилей был веселый. Мне поручено сверстать газетную полосу «Раушенбах в космосе», сочинить «Сообщение ТАСС» и уговорить Юрия Левитана записать это сообщение на пленку. Юбилей будем праздновать 20 января в ресторане «Звездный» в Останкино.
16 января отвез Левитану текст такого вот «Сообщения ТАСС»: «Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС. 20 января в 20 часов по московскому времени в Советском Союзе произведен новый запуск на орбиту спутника Земли космического корабля “Восторг”.
Корабль “Восторг” пилотируется гражданином Советского Союза доктором технических наук, подполковником запаса товарищем Раушенбахом Борисом Викторовичем. Задачами полета являются: исследование работоспособности человека в нечеловеческих условиях; исследование влияния на человеческий организм 16-часового рабочего дня на этот раз в условиях невесомости.
Максимальное удаление (в апогее) корабля “Восторг” от кабинета Главного Конструктора, обеспечивающее нормальную жизнедеятельность товарища Раушенбаха, -251 километр. Товарищу Раушенбаху передают передачи. Радиопередачи на частотах 15,765,15,766, и 15,76 7 МГерца. На борту корабля установлен также радиопередатчик “Глухарь”, который не работает. Самочувствие товарища Раушенбаха невероятно хорошее!»
На следующий день созвонились и поехали к Левитану. Оказалось, что он живет напротив Моссовета, в доме, где книжный магазин, на первом этаже со двора.
- А что, хороший человек этот ваш Раушенбах? - спросил Левитан.
Мы с Севой Ивановым наперебой бросились выдавать ракетно- космические тайны.
- Ну, хорошо, - сказал Левитан. - Я вам верю. Я ведь еще одного человека уже «запускал в космос» вот так же - Яблочкину, народную артистку СССР!
Когда Левитан говорит, он заметно кривит рот, чтобы капельки слюны не попадали в микрофон.
Наш текст был внимательно им проработан: в нужных местах были проставлены ударения, а слова, которыми требовалось «спедалировать», были подчеркнуты. Левитан начал читать, но как только он с пафосом произнес фамилию Раушенбаха, мы с Севкой расхохотались - так это было здорово сработано!
- Ребята, - строго сказал Левитан, - так дело не пойдет.
Он дал нам две подушки с дивана, в которые мы уткнулись, пока он читал...
Подготовка раушенбаховской полосы шла в «КП» полным ходом. Из большой фотографии Валерки Быковского вырезали лицо, вклеили физиономию Раушенбаха, пересняли и с этой подделки сделали клише. Сочинили послеполетную пресс-конференцию «космонавта» в Академии наук, телефонный разговор «космонавта» с «мысом Пицунда» (фамилию Брежнева «употребить» в печатном тексте все-таки не решились), заметку с родины «героя» «Ленинград ликует», «Сообщение ТАСС» и т. д. В наборном цеху распространился слух, что «Комсомолка» верстает полосу о каком-то новом космонавте, а другие редакции об этом не знают. Появились лазутчики из «Правды» и «Советской России». Я стоял у талера и отгонял любопытных. Изготовление любой печатной продукции, даже самого невинного содержания, каралось очень строго, я понял, что назревает крупный скандал, и, едва полоса была забита, срочно стал ее прокатывать. Это абсолютные раритеты: полоса эта существует в 12 экземплярах: две полосы у Раушенбаха, одна — у Королева, по одной - у Галлая, у меня, у моих ребят из отдела науки: Биленкина, Губарева, Репина, остальные - у ребят, готовивших юбилей. Откатав 12 экземпляров, я велел срочно рассыпать набор.
Юбилей прошел на славу! Столы стояли буквой «П», в центре перекладины сидели Раушенбах с Королевым, их жены и практически все замы Королева по ОКБ. Сначала показывали диафильм. После череды тостов включили пленку с «Сообщением ТАСС». Хохотали все. Заместители Королева Мишин и Черток удивлялись:
- Ну как же ловко, черти, сделали! Ну, полное впечатление, что это натуральный Левитан!
Напрасно я бегал от одной кучки гостей к другой и всем доказывал, что это действительно Левитан, никто не верил».
Хохма Голованова и Левитана страшно понравилась Сергею Павловичу Королеву. Главный конструктор пообещал позвать Левитана на Байконур, чтобы тот смог вести прямой репортаж с запуска космической ракеты. Обещание свое Королев так и не выполнил. 14 февраля 1966 года Голованову позвонил Гагарин и сообщил о смерти Сергея Павловича. Выдающегося конструктора не стало.
Не стало опоры и у Гагарина. Юрий Алексеевич, несмотря на свою чрезвычайную загруженность общественными делами, все эти годы после своего первого полета не переставал готовиться к очередной командировке на орбиту. И тоже, как когда-то Королев, шутливо обещал взять с собой Юрия Левитана. «Юрий Первый, вы только представьте себе, как было бы здорово, если бы ваш неповторимый голос из космоса зазвучал!»
На «ты» Юрий Второй, как ни просил его об этом Левитан, называть друга отказывался. В свою очередь, обижался, когда Левитан ему «выкал».
Юрия Гагарина, который для СССР значил очень многое, в ЦК берегли. Так тщательно, что не уберегли в конце концов...