Задолго до нападения на СССР гитлеровская Германия развернула против своего восточного соседа грандиозный информационный фронт. Геббельсовское пропагандистское ведомство не испытывало особых сложностей с организацией массированных трансляций. В захваченных странах Европы в распоряжении немцев оказалась целая сеть действующих крупных радиостанций. Потоки фашистской пропаганды обрушились на огромную территорию от Пиренеев до Урала. Волны их перехлестывали через Атлантику и достигали США.
Под информационными атаками Третьего Рейха оказалась значительная часть Советского Союза.
Осознавая необходимость противостоять гитлеровской пропагандистской машине, в 1939 году СНК принимает решение строить под Курском сверхмощную радиостанцию на 1200 киловатт. По проекту, радиостанция способна была транслировать передачи Московского радио на всю Европу, Северную Африку. А поскольку передатчики такой мощности были способны достигать советского Дальнего Востока, то слышать Москву могли и в Соединенных Штатах, и в милитаристской Японии, и в гоминдановском Китае.
Вот тут-то Сталину и понадобился «иностранный шпион и вредитель» профессор Минц.
Из ненаписанной книги Юрия Левитана «Гений радио»
Минцу дали только три дня, чтобы съездить в Ленинград и повидаться с семьей. В середине июля 1941-го он снова в Москве, в
Марьиной Роще. Бывшая «шарашка» превратилась в сверхсекретную лабораторию. Здесь все так же трудятся заключенные как минимум с кандидатскими званиями, а есть и профессора, и академики.
На электротехнических заводах Москвы, и Ленинграда уже размещены заказы на оборудование для новой сверхмощной радиостанции. Но Москву бомбят, под Ленинградом сжимается кольцо гитлеровских армий. Летчики люфтваффе налетают на сигналы действующих радиостанций в обеих советских столицах. И правительство СССР принимает решение перенести стройку новой станции из Курска в тыловой Куйбышев. Туда же готовятся перевезти и коллектив Московского радио, и «Совинформбюро».
Минц разрабатывает проект, назначается главным инженером гигантской стройки на Волге. Начальником строительства сверхсекретного сооружения под названием «Объект №15 Управления особого строительства НКВД» назначен генерал-лейтенант-инженер В. В. Волков. Курирует стройку лично Л. П. Берия, народный комиссар внутренних дел СССР.
В сентябре близ деревни Новосемейкино, на 105 гектарах земель колхоза «Пробуждение» отвели участок. Радиостанция строилась как долговременное оборонительное сооружение. На рытье котлована глубиной с пятиэтажный дом привлекли более 8000 заключенных и лишь один однокубовый экскаватор. Работали в три смены, ночью при свете прожекторов вгрызались лопатами в волжский песчаник. Вынули свыше ста тысяч кубометров грунта. Когда глубина котлована достигла двадцати метров, из монолитного железобетона - толщина стен более метра — начали воздвигать бункер здания будущей радиостанции. Сверху накрыли слоем плотного песка и железобетонной плитой толщиной в два с половиной метра. Общая толщина защиты составила более четырех метров, но это еще не все. Над циклопическим сооружением вручную, без применения тяжелой строительной техники зеки насыпали земляной курган, несмотря на позднюю осень, покрыли дерном, привезенным издалека.
По расчетам Минца, здание радиостанции могло выдержать прямое попадание самой крупной из имеющихся на вооружении немцев пятисоткилограммовой авиабомбы.
По проекту, радиостанция должна быть снабжена двумя системами антенн для приема и трансляции радиопередач на средних и длинных волнах. Первая представляла собой четыре решетчатые башни высотой в 150 метров, стоявшие по углам квадрата со стороной в 75 метров. Четыре длинноволновые антенны были еще выше — по 205 метров каждая, отдаленные на сто метров друг от друга. Антенные поля расположили на значительном, в километр, расстоянии друг от друга. Сделано это было на случай, если немецкая дальняя бомбардировочная авиация долетит все-таки до объекта. Под землей к антеннам в специальных укрепленных тоннелях проводились силовые питающие кабели (колхоз «Пробуждение» был выбран не случайно — совсем рядом находились Куйбышевская ГЭС и Безымянская теплоэлектроцентраль, работающая на угле).
Настала очередь оборудования. Ленинград, где на складах уже скопилась часть специально изготовленного для радиостанции оборудования, уже был в блокаде. Аппаратуру и дорогостоящие, очень трудоемкие электронные лампы предстояло перевезти по Ладожскому озеру. В Ленинграде Александр Львович еще раз успел побывать дома, снова не более суток. Льда еще не было, оборудование погрузили на баржи. Караван попал под прицельную бомбардировку, и большая часть сверхважного груза канула в свинцовые воды Ладоги. К удаче Минца, единственная баржа, перевозившая особо ценные электронные лампы и приборы, дотянула до берега. Но все равно удалось спасти едва десятую часть груза.
Той же поздней осенью 1941-го по соседству со строящейся радиостанцией был эвакуирован один из радиозаводов. Минц успел наладить производство сложного радиотехнического оборудования на месте - зимой, в морозы, под открытым небом. Лишения были неимоверные. Десятки человек замерзли насмерть. Но выпуск необходимых изделий начался.
Спустя год строительство «Объекта № 15» близилось к завершению. И вновь в судьбу Минца вмешалось небо - в буквальном смысле. 18 ноября 1942-го летевший из Перми в Куйбышев с грузом самолетных двигателей для авиационного завода тяжелый бомбардировщик ТБ-3 в тумане протаранил одну из четырех уже полностью смонтированных 205-метровых антенных башен. Башня рухнула. Экипаж погиб.
Катастрофа поставила под угрозу срыва запуск объекта, а судьбы его строителей - под действие страшной 58-й статьи. На объект прилетел Берия, вызвал главного инженера.
- Сроку даю неделю! Делай что хочешь, бери людей, сколько хочешь, но чтобы через неделю радиостанция заработала!
Минц справился за три дня. Разобрал несколько нефтедобывающих вышек, трубы и другие конструкции пошли на ремонт упавшей радиомачты. Подняли, укрепили тросами. «Раненая» башня проработала всю войну.
И все же авиакатастрофа едва не стоила жизни Александру Минцу и еще десяткам строителей «Объекта № 15», среди которых были лучшие в СССР ученые-специалисты в области радио- и электротехники. Вопреки постановлению СНК, определившему сроки строительства сверхмощной радиостанции в два с половиной месяца, работы растянулись куда как на более долгий срок «Срыв задания партии! Саботажников под суд!» - раздалось из Кремля. На строительстве начались аресты.
Минц собрал свой особенный «тюремный чемоданчик»: пара белья, шерстяные носки, сухари, папиросы. Книги. Он сделал это уже чуть ли не автоматически, все же надеясь, что не отберут хотя бы книги. И все это время, пока решалась его судьба, ни на час не прекращал работы на стройке.
На этот раз в судьбу профессора радио вмешался Лаврентий Берия, убедившийся в выдающихся организаторских способностях и человеческих качествах Александра Минца.
Несмотря на то что опытное вещание сверхсекретный объект начал в мае 1942-го, целиком комплекс радиостанции был введен в эксплуатацию лишь еще полтора года спустя. Сроки пуска отодвинули огромный объем строительно-монтажных и пусконаладочных работ и война.
После авиатарана антенной башни Берия лично доложил Сталину о трудностях стройки под Куйбышевым. Сказал, что катастрофа в принципе не помещает дальнейшей стройке. - Виноватых, канэчно, накажем, товарищ Сталин. Всэх накажем. Но потом. Сэйчас пусть работают.
- Идитэ, работайте.
К августу 1943-го крупнейшая в мире радиостанция под Куйбышевым была готова к работе. Однако в постоянную эксплуатацию «Объект № 1» был сдан только в декабре 1943-го. Принимать сверхсекретный объект на Волгу прилетели заместитель наркома связи СССР А. Д. Фортушенко и абсолютно всесильный к тому времени нарком внутренних дел Л. П. Берия.
Приехал в Куйбышев и зампред Совета Народных Комиссаров Анастас Микоян. Минц вызвался показать Анастасу Ивановичу свое детище. Микоян был поражен сложностью конструкции, обустройства радиостанции, невиданной аппаратуры. «Как мы были наивны, когда планировали, что такой грандиозный объект можно соорудить за несколько месяцев!» - воскликнул Микоян после экскурсии по радиостанции, продлившейся целых четыре часа.
Утвердил акт государственной приемки лично Берия. Новой радиостанции дали имя изобретателя радио Александра Степановича Попова.
В марте 1943-го в Москве состоялась вторая встреча Юрия Левитана с Александром Минцем. Юрий только что вернулся в столицу из свердловской командировки. Жил с семьей на улице Горького. Туда он и привел Александра Львовича, накануне позвонившего в радиокомитет и предупредившего о приезде.
Минц подъехал к дому на большом черном автомобиле. В подъезд вошел в сопровождении охраны. В прихожей друзья обнялись.
- Юра! Какой вы стали, м-м, совсем большой. Похудели, возмужали. Слышал, вас долго не было в Москве?
- Да, Александр Львович, был в творческой командировке.
- Понимаю, понимаю. Ну, не стану и спрашивать, где. Главное, что вернулись. Вот и я, знаете ли, все в разъездах.
- В Москву надолго?
- На пару дней. Вчера вот в Кремле был.
- Да? И как?
Минц распахнул полувоенное пальто. На груди профессора сверкал новенький орден Трудового Красного Знамени.
- Вот, удосужился. Калинин вручал. Я же теперь, как это вам сказать, номенклатура.
- Поздравляю, горячо поздравляю, Александр Львович! Куда вы теперь?
- Куда пошлют. Где пригожусь. Наверное, уже не будут, э-э, мешать.
Последняя встреча Александра Львовича Минца с Юрием Левитаном случилась летом 1952-го в московской квартире профессора и стала очень короткой. Почти не говорили: за плечами ученого маячили две фигуры в кожаных плащах. Так, перекинулись парой ничего не значащих фраз, пожелали друг другу здоровья, даже не обнялись. Минц снова был засекречен и еще долгое время был у Берии «под колпаком».
Из ненаписанной книги Юрия Левитана «Гений радио»
После войны в СССР стремительными темпами стала развиваться ядерная физика. И ученый-радиотехник Александр Минц принял самое деятельное участие в становлении и развитии этой науки. Уже в 1946 году в ближнем Подмосковье создается секретный НИИ, занимающийся исследованиями фундаментальной физики ядерного ядра и физики высоких энергий. Минцу поручено возглавить группу ученых и специалистов для разработки и строительства первого в СССР мощного протонного ускорителя - синхрофазотрона. Этим Александр Львович занимался более 30 лет.
Его заслуги в области ядерной физики отмечены званием Героя Социалистического труда, четырьмя орденами Ленина, несколькими госпремиями, Ленинской премией. В 1950 году «за совокупность выдающихся работ в области радиостроения и других областях радиотехники» Минцу вручена золотая медаль имени А. С. Попова. С 1957-го по 1970 гг. академик Минц возглавлял радиотехнический институт АН СССР.
В это же время в самом Куйбышеве завершались работы по сооружению огромного подземного бункера. Этот чрезвычайно засекреченный объект десятки тысяч заключенных и сотни лучших специалистов строили с начала августа 1941-го. В железобетонные и бронированные залы, расположенные на двадцатиметровой глубине под городом, должно было переехать советское правительство в случае падения Москвы. И отсюда руководить фронтами и страной.
Победа Красной Армии под Москвой не помешала Управлению особого строительства НКВД сооружать бункер. К лету 1942-го, в разгар Сталинградской битвы, подземное убежище было готово. Сотни метров бетонированных коридоров, устланных ковровыми дорожками. Десятки кабинетов и других служебных помещений, обшитых деревянными панелями, в точности, как в Кремле. Точно такая же мебель, лампы, телефонные аппараты. Автономные генераторы для выработки электроэнергии. Продовольственные склады с запасами воды и пищи на несколько лет. Совсем рядом - мощнейшая в мире радиостанция. Отсюда, из Куйбышева, голос Сталина мог разноситься по всему миру.
По соседству с подземными апартаментами Сталина была приготовлена комната для Левитана.