Но ни Левитан, ни Сталин в Куйбышев так и не приехали. Все время, пока Левитан находился в свердловской командировке, радиопрограммы и передачи с записью его голоса с Урала передавались в Москву, оттуда по специально проложенному кабелю попадали в Куйбышев, на улицу Красноармейскую. А уже отсюда все сообщения с его голосом выходили в эфир и разносились по всему миру.
Здание под № 17 на Красноармейской было построено буквально перед войной. Сюда в октябре 1941-го перевезли эвакуированное из Москвы Совинформбюро. В больших комнатах, только немного переделанных под студии и аппаратные, разместились все 70 с лишним москвичей — радийщики, дикторы, артисты.
Совинформбюро в эвакуации
После переезда в Куйбышев работа СИБ значительно осложнилась. Возникли новые задачи в связи с усилением пропаганды на радио, а также расширением сотрудничества с Министерством информации Великобритании и Бюро военной информации США. По-прежнему основная задача Совинформбюро заключалась в подготовке и составлении военных сводок для радио, газет и журналов. СИБ освещало в советских и зарубежных газетах, на радиостанциях положение на фронтах, работу тыла, партизанское движение, руководило деятельностью Антифашистских комитетов.
Вместе с тем эвакуация в Куйбышев аппарата Совинформбюро и зарубежных корреспондентов привела к созданию своеобразного информационного вакуума и породила массу проблем для журналистов. Поток писем пошел из Куйбышева на имя оставшегося в Москве начальника СИБ А. С. Щербакова с просьбами более подробно и оперативно информировать о событиях. Отдел международной жизни Совинформбюро и его заведующий Г. Ф. Саксин делали все, что могли. Но интерес к событиям под Москвой, к разгрому немцев, стоявших почти на пороге столицы СССР, был настолько велик, что подготовленные и переданные с 10 ноября по 10 декабря 1941 года 56 политических обзоров в 13 стран не могли его удовлетворить.
В начале 1942 года руководство Совинформбюро все острее стало понимать, что дальнейшее пребывание аппарата СИБ в Куйбышеве теряет свой смысл. Источники материалов для агитации и пропаганды на заграницу находились в столице, писатели и журналисты, которые по заданиям Совинформбюро работали на зарубежную печать, также остались в Москве. Лозовский в письме на имя В. М. Молотова в НКИД и секретаря ЦК ВКП(б) А. С. Щербакова высказал предложение перевести аппарат Совинформбюро обратно в Москву.
3 марта 1942 года закончился период пребывания Совинформбюро в Куйбышеве. Настало время более активной и эффективной работы этой организации.
В 1941-1942 годах авторский состав Совинформбюро состоял примерно из 80 человек. Это были известные советские писатели и журналисты, общественные деятели, а также собственные корреспонденты. К июню 1944 года Совинформбюро было реорганизовано в 11 отделов, и штаты расширились до 215 человек.
Военный отдел СИБ был единым военным отделом для всех центральных газет, радио и ТАСС. На корреспондентов Совинформбюро возлагалась задача ежедневно информировать военный отдел о положении на фронтах и действиях воинских частей на решающих участках и направлениях фронта. Оперативную информацию они ежедневно получали в штабах, политуправлениях и политотделах. Дислоцировались корреспонденты. СИБ и при военных советах.
В свердловской эвакуации обычно он сам принимал сводки по телефону из Генштаба. Здоровался с дежурным офицером на кремлевском коммутаторе. Записывал. Повторял по буквам названия географических пунктов, имена отличившихся в боях солдат, офицеров, названия подразделений. Пробегался красным и синим жалами по рукописному тексту. Разгоняясь перед эфиром, пробовал голос.
Параллельно изучал дополнительное расписание. На свердловской киностудии полным ходом шел монтаж фильмов о войне, и Левитан был нарасхват: все режиссеры считали, что озвученные именно им кадры придают кинохронике полную достоверность.
«Мой голос котируется сейчас не ниже, чем натуральный Т-34», - с иронией подумал Юрий.
Смена шла своим ходом. Все шестнадцать часов у микрофона он по обыкновению провел с прямой спиной - чтобы дать голосу раскрыться в полной мере. И все-таки чувствовал, что голос сегодня не в форме. Или он сам? На душе было муторно. В середине дня к радиодому на Радищева подлетел обкомовская эмка. Оттуда выскочили второй секретарь обкома, за ним человек в белом халате - местное светило. Срочно потребовалось справиться о самочувствии Юрия Борисовича.
Оказывается, первому позвонил Сталин и без обиняков спросил:
- У вас что, Лэвитан болэн?
В чтении личного диктора вождю что-то «не показалось».
Вроде бы ничего экстраординарного не произошло. В 24 часа Левитан выключил микрофон, оставив на всякий случай в студии дежурного. Быстро вернулся в свой флигелек. Оказавшись наедине с собой, Левитан решил сделать то, что собирался весь день. Взял чистый лист и размашисто написал: «Военному комиссару гор. Свердловска...» - куда писали все, решившие добровольно пойти на фронт.
Сидеть в тихой студии, когда все мужчины, его сверстники, воюют, больше невыносимо. Он знал, как сотни корреспондентов под пулями добывают информацию для его выпусков. Он по- настоящему завидовал Володе Герцику, другу и коллеге, который сейчас сражался за Москву.
Владимир Герцик
Владимира Борисовича Герцика впоследствии называли «небесным диктором».
Будучи выпускником военно-химической Академии (ныне МВТУ им. Баумана), он «заболел» профессией диктора и в 1933 году, выдержав конкурс, попал на Московское радио.
8 августа 1941 года добровольцем ушел на фронт, стал командиром отдельной химической роты 201-й Латышской стрелковой дивизии Северо-Западного фронта. Участвовал в боях под Москвой. В ходе освобождения города Боровска рота Герцика получила приказ отбить у фашистов две деревни. Герцик поставил боевые задачи взводам, на рассвете его бойцы внезапно ворвались в деревни и овладели ими. За эту операцию получил первую правительственную боевую награду.
В 1943 году был вызван в Политуправление фронта, где получил приказ воевать «по своей специальности».
Он совершал боевые вылеты и обращался с самолета через громкоговоритель к нашим войскам и к войскам противника. Цель передач: поднять боевой дух наших бойцов и понизить боеспособность солдат противника. Надо было убедить немецких солдат в необходимости сложить оружие и сдаться в плен. Убеждать приходилось ночью, на немецком языке, в условиях возможного зенитного обстрела.
Вел самолет опытный летчик, а на месте штурмана сидел с патефоном, пластинками и микрофоном Владимир Борисович. На фанерном «По-2», пролетая над нашими позициями, пилот давал команду к началу передачи, и Герцик ставил любимые песни: «Катюшу», «Варяг». После музыкального вступления Герцик поздравлял с успехами на фронтах, с наградами от имени Военного совета. Такие передачи с неба имели фантастический успех у бойцов.
«Небесный тихоход» перелетал через линию фронта, пробирался над немецкими зенитками, и вдруг среди ночи с неба над головами фрицев раздавались «Сказки Венского леса». От неожиданности и удивления замолкала стрельба, и с высоты в две с половиной тысячи метров ясный голос Герцика на немецком языке рассказывал о гибельной политике фашистских главарей. Немцы приходили в себя только к концу передачи и открывали зенитный огонь. Пилот уходил от обстрела, непрерывно меняя курс, а Герцик спокойно укладывал пластинки.
Закончил войну в звании капитана, был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалями «За оборону Москвы» и «За победу над фашистской Германией». В апреле 1945-го был отозван из армии на прежнее место работы, в общей сложности посвятив Всесоюзному радио 60 лет жизни.